Глава 8. Мифы и их театрализация
Сюрреалистическая драматургия тяготеет к противоположным, на первый взгляд, тенденциям — театру слова и театру пространства, театру демистифицирующему и театру сакральному, театру с максимально и даже подчас буквально конкретной образностью и театру абстрактному, лишенному привычных атрибутов мимесиса, но воплощающему некие глубинные идеи. Тем не менее во всем разнообразном корпусе текстов сюрреалистических (и отчасти дадаистских) пьес есть несомненное единство: здесь происходит — в том или ином виде — театрализация мифов. Это утверждение может показаться слишком банальным, ибо ритуальная культура и связанные с нею мифы являются источником формирования европейского театра. Сюрреализм отличается упорной «волей к мифу»: почти каждый сюрреалистический образ стремится стать мифом. Эта особенность сюрреализма наиболее четко проявляется в пространстве драмы и театра.
Мы же имеем в виду не мифы вообще, а, собственно, те представления о мифе, а также мифы, выработанные в культуре сюрреализма и его окрестностях и представлявшие собой особое понимание мифологического, в которых можно увидеть и переосмысление традиционных категорий, и попытки изобретения новых. Необходимо также учитывать, что и в теориях, и в театральных воплощениях сюрреалисты осмысляли формальную структуру мифа в двух аспектах. С одной стороны, речь идет о мифе как сказании (в согласии с Аристотелем), оказывающемся формой, в которую сюрреалисты помещают новое содержание, повторяя на новом этапе прием, издавна практикуемый в европейской культуре. Одним из вариантов такого приема является изобретение собственно сюрреалистического мифа — о мгновенно растущих, чрезмерно умных и быстро исчезающих детях (см. «Груди
Тиресия» Аполлинера, «Виктор, или Дети у власти» и «Эфемер» Витрака, «Младенец-гигант» венгерского драматурга Тибора Дери), представленного в виде развертывания «истории». С другой стороны, сюрреалистический миф существует в виде фрагментов истории или отдельных образов, обладающих сакральной сущностью1. В этом случае понятие мифа не просто представлено в виде его элементов — мифологем, но близко понятию сюрреалистического образа. Иными словами, вместо относительно логичного развертывания мифа-истории получается то, что мы предварительно назовем «мифообраз», построенный чаще всего в соответствии с излюбленным сюрреалистами принципом коллажа.
Прежде чем перейти к анализу мифов в сюрреалистической драматургии, необходимо рассмотреть основные теории мифа в культуре сюрреализма и ее окрестностях. Объем понятия «миф» в сюрреализме довольно велик. Одним из его полюсов является метафора: в сюрреализме любая метафора может стать мифом. В этом смысле речь идет об игровом феномене, описанном Ю. Лотманом и Б. Успенским в статье «Миф-имя-культура»: «Поскольку мифологический текст в условиях немифологического сознания... порождает метафорические конструкции, постольку стремление к мифологизму может осуществляться в противоположном по своей направленности процессе: реализация метафоры, ее буквальное осмысление (уничтожающее самое метафоричность текста). Соответствующий прием характеризует искусство сюрреализма. В результате получается имитация мифа вне мифологического сознания»2. Немецкая исследовательница Гизела Штейнвакс назвала этот процесс «обратное превращение культуры в природу»3. В терминах «психокритики» (Шарль Морон) этот феномен можно было бы описать как преобразование навязчивой метафоры в персональный миф4.
Другой полюс понятия «миф» воплощается в стремлении Арто возродить энергию «старых Мифов» в сакральном театре жестокости5. Возрождение Мифов — это не копирование традиции, но воссоздание, новое переживание и, если можно так выразиться, принесение себя в жертву: «Создавать Мифы — вот истинная цель театра, передавать жизнь в ее универсальном, безмерном виде и извлекать из этой жизни образы, в которых нам хотелось бы найти себя... Миф, в котором была бы принесена в жертву наша мелкая человеческая индивидуальность, где мы стали бы подобны "Персонажам, пришедшим из Прошлого, со всеми силами, найденными в Прошлом"»6.
Принципиальное отличие Арто заключается в стремлении выразить театральными средствами то, что не может и не должно быть высказано нормальной членораздельной речью. Миф, согласно Арто, категория, максимально абстрагированная от слова. Тем не менее определенная соотнесенность со словесной традицией в мифе существует, но при этом миф становится предшественником этой традиции и источником того продуктивного творчества, которое Арто называет поэзией. Эта «поэзия в театре» пребывает «за Мифами, рассказанными великими древними трагиками»7.
Сюрреалистические поиски «нового мифа», выраженные, прежде всего, в творчестве Бретона 1930—1940-х годов, можно сопоставить с представлениями о мифе Арто. Речь идет об осмыслении и, в какой-то степени, о практике мифа как феномена, способного объединять людей в социум. Недаром Бретон говорил о «создании коллективного мифа»8. Сюрреалисты не имитировали мифологическое сознание, а вживались в него совершенно буквально и серьезно и заново изобретали мифы, но не для того, чтобы доказать те или иные этические, политические или философские тезисы, а ради самих этих мифов, понимаемых как основа существования сюрреалистического движения. На этот аспект мифотворчества обратил внимание уже в 1940-х годах социолог Жюль Моннеро, который в книге «Современная поэзия и сакральное» (1945) описал группу сюрреалистов как тайное общество, наподобие бунда. Такая тенденция трактовки сюрреализма оказалась довольно плодотворна, она нашла воплощение в книгах Ж. Грака «Андре Бретон» (1947), М. Карружа «Мистика сверхчеловека» (1948) и в статьях Ж. Батая и М. Бланшо.
Примечания
1. Исследователь Ж. Бааль в статье о пьесе Тибора Дери «Младенец-гигант» считал, что незавершенность является отличительной чертой сюрреалистической мифологии: «...сюрреалистическая мифология, создавая формы и разрушая всякую видимую логику, остается всегда незавершенной, в неопределенном состоянии» (Baal G. Le Bébé Géant: mythe ou avatar? // Organon 83. Lyon, 1983. P. 241).
2. Лотман Ю.М., Успенский Б.А. Миф-имя-культура // Труды по знаковым системам. Тарту, 1973. № 6. С. 295.
3. Steinwachs G. Mythologie des Surrealismus. Oder due Ruckwerwandenng von Kultur in Natur. Basel; Frankfurt am/Main, 1985.
4. Mauron C. Des métaphores obsédantes au mythe personnel. P., 1963.
5. Artaud A. Le théâtre et son double. P., 1991. P. 133.
6. Ibid. P. 180—181.
7. Ibid. P. 124. Соотнесение с жанром — «Трагедия рождается из мифа. Любая трагедия — представление великого мифа» (Artaud A. Messages révolutionnaires. P., 1979. P. 85).
8. Breton A. Œuvres complètes. P., 1992. T. 2. P. 439.
| Предыдущая страница | К оглавлению | Следующая страница |
Вам понравился сайт? Хотите сказать спасибо? Поставьте прямую активную гиперссылку в виде <a href="http://www.dali-genius.ru/">«Сальвадор Дали: XX век глазами гения»</a>.