Французский дадаизм

Хотя Кёльн и расположен между Германией и Францией, Эрнста привлекал Париж, причем куда более сильно, нежели других немецких дадаистов. В конце концов в 1922 году он туда переехал. Парижский дадаизм был сложным явлением из-за непостоянства предпочтений его участников. Он возник в 1919 году в связи с приездом Пикабиа, этого самозваного посла дадаизма и нигилизма. До того Пикабиа какое-то время жил в Швейцарии, иногда появляясь в Цюрихе, олицетворяя, по словам цюрихского историка дадаизма Ганса Рихтера, «опыт смерти». Действительно, цюрихский дадаизм в своей финальной стадии был крайне нигилистичен. Конец был ознаменован безрадостным выступлением Вальтера Зернера с его «Манифестом окончательного раскрепощения» на финальном публичном выступлении движения в апреле 1919 года.

В Париже Пикабиа принял у себя Дюшана, навещавшего в то время свою родную страну. Дюшан, загадочная личность которого проявилась в жестах, подобных иконоборческому полотну «LHOOQ», составленному из этих букв (по-французски читающихся созвучно словам «у нее горячая задница»), написанных под репродукцией «Моны Лизы» с пририсованными к портрету усами и бородой, вскоре добился восхищения группы молодых парижских поэтов, собравшейся вокруг журнала Littérature. Эта группа — особенно стоит отметить здесь Луи Арагона, Теодора Френкеля, Поля Элюара и Филиппа Супо — успешно возглавлялась Андре Бретоном.

Бретон был харизматической личностью, но в то же время легко поддавался чужому влиянию. Особенную значимость для него представлял французский поэт Гийом Аполлинер, соратник Пикассо и горячий сторонник кубизма, умерший в 1918 году. Бретон считал Аполлинера двигателем авангарда. Также на Бретона оказал влияние его друг Жак Ваше, денди, чей едкий юмор (который сам он окрестил «umour») и присущее ему мироощущение тщетности бытия привели его к самоубийству. Он умер от передозировки опиумом вскоре после подписания мира, в 1919 году. Таким образом, ориентируясь на Ваше и на Дюшана, Бретон разработал собственное, рассудочное направление дадаизма.

В начале 1919 года Бретон последовал примеру Тристана Тцара, чей мощный манифест 1918-го появился в третьем номере «Дада», журнала, издаваемого цюрихской группой. «Принцип "возлюби ближнего своего" — лицемерен. "Познай себя" — утопичен, но более приемлем, ибо подразумевает дурные намерения. Никакой жалости. После резни у нас остается только надежда на очищенное человечество», — писал Тцара, переходя от риторики нигилизма к риторике искупления в стиле, близком к цюрихскому. Сам Тцара прибыл в Париж в январе 1920 года, но лидером авангарда в течение последующей пары лет стал Бретон, чье стремление создать полную картину мира постепенно отдалило его и от анархиста Пикабиа, и от Тцара.

Парижский дадаизм отличался грубым негативизмом. Противостоящий правому правительству, пришедшему к власти во Франции после войны, тем не менее он не был открыто политизированным, как дадаизм берлинский, и в то же время далеко отошел от протоконструктивистского духа раннего цюрихского дадаизма. Ключевым его проявлением была серия публичных провокаций, в ходе одной из которых, в марте 1920 года, Бретон зачитывал «Манифест каннибалов» Пикабиа:

Что вы здесь делаете, сидя на задницах,
      как толпа законченных кретинов...
...вы, серьезные люди, вы воняете хуже,
        чем коровий навоз.
ДАДА же не пахнет ничем, это ничто, ничто, ничто.
Оно как ваши мечты: ничто
как ваши небеса: ничто...
как ваши политики: ничто...
как ваши художники: ничто...

По существу, парижский дадаизм, как и везде, вел войну с устаревшей риторикой искусства. На том же действе Пикабиа демонстрировал полотно с пришитой к нему игрушечной обезьяной, окруженной словами: «Портрет Сезанна, портрет Рембрандта, портрет Ренуара...»

Вам понравился сайт? Хотите сказать спасибо? Поставьте прямую активную гиперссылку в виде <a href="http://www.dali-genius.ru/">«Сальвадор Дали: XX век глазами гения»</a>.